Я всегда думал, что в географических картах есть своего рода магия, когда их берешь в руки и открываешь, то начинаешь невольно водить пальцем по названиям далеких земель, морей и островов, рассматривать нарисованные горы и пустыни, следить за течением рек и сеткой дорог. И постепенно ты начинаешь представлять бегущую вдаль дорогу, и вскоре не заметно для себя самого уже оказываешься на ней, бредущим к неведомой и загадочной цели к новым приключениям.

Есть такая точка на карте, где сходится границы трех сопредельных государств, монгольская, китайская и казахская. Кажется здесь пересечение древних торговых путей и окруженная седыми Алтайскими хребтами равнина, это ведь настоящая затерянная земля с нераскрытыми тайнами и загадками!

Листаю страницы интернет…Местные жители называют ее "Укок", что звучит как "Слово Неба", и считают, что здесь открываются ворота в высший духовный мир. Мировую известность, это высокогорное плато получило, после того как там было обнаружено тело похороненной скифской девушки, сохранившееся в ледяной линзе.

А еще есть камни с изображениями почитаемых животных и духов, петроглифы, идолы, оставленные кочующими племенами, курганы, с погребениями знатных воинов, все это говорит за то, что земная энергетика здесь особенная, недаром шаманы отмечают Укок, и чтят его как восточные ворота в мифическую Шамбалу.

Первый день

Да, от Москвы до этих мест около пяти тысяч километров. Много, серьезно далеко. Нужно проехать половину нашей немаленькой страны, несколько дней пути... Но дорога уже полсотни километров мерно стелиться под колеса, машину покачивает и сквозь сон беспокойные мысли отступают, и думаешь, что пути осталось всего ничего, пара дней и на месте .

За первый день мы уже прошли немало, огни Владимира, мелькнувшие за окном в ночи, утренний Нижний Новгород, поразивший совершенно московскими названиями улиц: Большая Покровская, ул. Тверская. Старинные дома, с лепными фасадами, в тени раскидистых деревьев, улицы петляющие не только вправо и влево но и вверх-вниз, Кремль стоящий на слиянии мерно катящих свои воды рек. К сожалению, темп движения не позволял рассмотреть сие все подробно, но открывающиеся пейзажи рождали умиротворение и легкую грусть.

Наш путь лежал дальше, и обеденное время, как всегда неожиданно, застигло нас на пути в Казань. Небольшой пляж на р.Сура, который был замечен с дороги, очень приглянулся, и мы изменив своей привычки питаться в кафе, свернули к воде.

В этот раз на звание очага претендовал старенький примус, модная горелка, работающая на бензине и газовый баллон с наверченной бензиновой горелкой. Мы устроили соревнование, кто быстрее вскипит котелок с водой. Безусловную победу одержала бензиновая горелка.

Наскоро перекусив, мы двинулись дальше, миновали по объездной Казань, и не доезжая Набережных Челнов, повернули на Ижевск.

Второй день

Проснулся я оттого, что вечерняя смена с кем-то отчаянно пререкалась. Вставало солнце, высокая трава раскачивалась на утреннем ветру, пахло сеном и навозом. Мужичек в рваной телогрейке, что-то упорно бубнил пьяным голосом, закрывая собой шлагбаум, перегородивший дорогу. Рядом выступал молодой в новенькой милицейской фуражке и золотистых погонах.

«Там дорогу ремонтируют, нельзя никак».

Федеральная трасса Ижевск –Пермь перегруженная тяжелыми фурами была совершенно разбита, и мы решив схитрить срезали путь по диагонали, пока не повстречались с невесть откуда взявшимися шлагбаумом и его охранниками. Впрочем, посулы и уговоры сделали свое дело и вот мы на «ремонтной» дороге. Ровная как зеркало, новенькая она мигом доставила нас без задержек в Пермь, ну а вечером того же дня мы уже были в Екатеринбурге.

До Тюмени оставалось всего то пол листа атлас, триста с небольшим километров, и мы рискнули продолжить путь. В город вкатились уже ночью, с мыслями о ночлеге в уютном гостиничном номере. Заготовленные еще дома варианты не понравились, но вскоре мы наткнулись на центр отдыха «Лагуна». Номера, два бассейна, нечто под названием « vip зона». Чистенькие комнаты с отдельными санузлами, телевизорами и шикарными кроватями приятно удивили в те краткие мгновения, отделявшие нас от сна.

День третий и четвертый

Узкая лента шоссе прорезала бескрайнею зеленую равнину, которую встававшее солнце расцвечивало в нежно розовые тона. Мы двигались в Омск, единственным признаком цивилизации была наша дорога. Деревень, поселков, вокруг уже несколько сотен километров как не было. Совершенно затерянный край. Через пару часов из-за горизонта появилась такая же дорога как наша, пересекла ее и нырнула обратно за горизонт. На перекрестке сиротливо обитала брошенная заправка. Облезлые колонки, будочка кассира, и надпись «бензина нет».

Город Омск был отмечен радостными криками и напряженными поисками приличного кафе на объездной дороге. К сожалению таковых там не оказалось и с большим трудом мы нашли одну АЗС с большим магазинчиком при ней и кафешкой.

В Новосибирск мы прибыли уже утром вторника.

Давным-давно на берег теплого моря вышли беглые русские мужики. И подвившись фантастической природе края и мягкому климату, срубили избы и стали там жить, распахивая близлежащие земли и заселяя морские острова. Но было у России там соседнее государство, что на гряду островов имело собственные виды. И пронесся шепоток, «война». И потянулась дальняя-дальняя железная дорога от мест обжитых к берегам теплого восточного моря. Дорога пересекала горы и леса пока не остановилась у могучей сибирской реке. И стали строить мужики мост. Долгое это было дело, и временный лагерь вначале стал поселком, а потом и городом на реке. А в смутное время войн все что можно было спасти, оседало в нем, городе в центре Сибири. И стал он столицей огромной лесной страны - городом Новосибирском.

Шикарные площади со старинными сталинскими особняками и серыми офисными мастодонтами, перемежались с изящными конструкциями из стали и стекла. Сосновые парки, фонтаны, широкие улицы, с толпой гуляющего народа. Я шел по городу в поисках кафе, и вдруг мне показалось, что я в Москве, и иду по ранее неизвестной мне части Тверской. И сейчас сяду в метро, и проехав пару остановок буду дома…

Города Барнаул и Бийск мы прошли по окружной, и уже поздно вечером вступили на Чуйский тракт.

День пятый

Утро было ленивым. Многодневный бросок в хорошем темпе добавил усталости, и мы спали долго и сладко. Солнце давно поднялось, рядом шумела Катунь, и даже как-то не верилось что мы уже практически у цели. Еще только вчера ночью, неплохо перекусив в селе Майма, что является пригородом Горно-Алтайска, мы на остатках сил докатили до кемпинга, рядом с турбазой Юность и, расставив палатки, провались в сон.

Горы, еще покрытые сосновым лесом, уже сдвинулись над нами. На их зеленых вершинах появились серые отметины скальных выходов, дорога забирала вверх, и вдруг в просвете между деревьями ослепительно белым полыхнули далекие снежные вершины.

Привычная двухрядка тракта постепенно становилась все более извитой. Дорога петляла по широкой долине прижимаясь то к одному склону, то перепрыгнув низким мостиком через Катунь, к другому. Все это сопровождалось всяческими «страшными» знаками ограничения скорости и крутого спуска и подъема, а знак камнепад стал обыденностью, обращая внимания на живописные скалы, нависающие справа и слева от дороги. Совершив очередной кульбит дорога вывела на вершину холма и мы увидели как с горы ползет серо свинцовая туча. Неожиданно налетел шквал с дождем и градом, все резко потемнело, и мимо прижавшихся к обочине машин проносились листья, вырванные ветки и небольшие березки. Впрочем, ветер и дождь утих столь же быстро как и начался, и мы даже не успели всерьез испугаться.

Перед нами лежал Алтай.

День шестой и седьмой

До чего же крутым и каменистым оказался подъем от полянки у реки , где расположились на ночь. Автомобиль, задрав морду в небо, звеня движком полз вверх, грозя в любой момент забуксовать. Хорошо, что я таки успел подключить переднюю ось, благодаря автоматическим колесным муфтам, а проще говоря хабам. Есть у внедорожников такое свойство, для того чтобы стать действительно полноприводным автомобилем, нужно не только рычаги в салоне подергать, но еще и заранее передние колеса снаружи включить. Не забыть. А иначе останавливайся в грязи или на круче и вылезай из машины. Но теперь появилась новинка, - муфты автоматы и вылезать из машины уже не нужно. Этот режим работает только у Уазиков и джипов с системой Part - Time , и спасибо, ребятам из одноименной компании, помогли мне наладить систему.

Единственный перевал Чике-Таман, который отделял нас от цели путешествия мы взяли как-то незаметно. Увлеченные открывающимися красотами, мельком обратили внимание на знак опасного уклона на протяжении 2х километров, и начали ввинчиваться в очередной серпантин. Уклон был небольшой, а горные пейзажи, не давали задуматься о сложностях горного перевала. Вот, говорят раньше перевал был действительно опасен, на узкой дороге гибли лошади и груз, и действительно, заросшие травой остатки старого грунтового тракта то и дело пересекали наш путь, спускаясь с осыпей под совершенно немыслимыми углами.

Дорога спускалась с горы и перед нами отрылись знаменитые «сухие» степи горного Алтая. На много километров вокруг стлался безжизненный пыльный пейзаж, на ровной как стол равнине были разбросаны жалкие кустики не известного растения и отдельные камни. Говорят, дождь здесь бывает только раз в год. Именно там мы обнаружили Палец. Узкая глыба в два человеческих роста высотой была воткнута вертикально в землю и вокруг нее лежали камни поменьше. По одним рассказам могила, по другим место жертвоприношений, но разглядывая как солнце отражается от полированных боков истукана, я чувствовал как по телу пробегают электрические волны странной энергии этой земли, и ощущение испуга вперемешку с восторгом, заставило скорее продолжить путь.

Собранная из потрепанных шкур и потемневших жердей, кибитка стояла совсем рядом с дорогой, на небольшом возвышении. Пожилая восточная дама в огромных темных очках и с седыми тонкими косичками гостеприимно проводила нас в дом.

«Здесь были обнаружены наскальные изображения, и мы открыли небольшой музей. Хотите посмотреть?» Не смотря на преклонный возраст дама охотно согласилась быть экскурсоводом и мы поднялись на скалу, у подножия которой стояла кибитка. Петроглифы или наскальные рисунки, это маленькие схемки или чертежи, обозначающие сцену охоты, свадьбы или иного значимого мероприятия. Смешные человечки, сделанные на манер детского рисунка были глубоко выбиты в камне чем-то острым. Время, ветер и вода ничего не смогли поделать с картинами древних художников, только слегка размыли изображения. Я немного отошел от основной группы и в кустах обнаружил совершенно замечательного царька. Правитель сидел у коленопреклоненных подданных, на его голове была немыслимая корона, а на лице сияла обезоруживающая улыбка до ушей.

Для того чтобы попасть в запретные земли Укока нужно получить разрешение в погранотряде и местной администрации. К пограничникам в село Акташ, мы поспели за 15 минут до закрытия. Не смотря на это с нами обошлись вежливо, проинструктировали на предмет границы и пятикилометровой зоны вокруг нее, куда нельзя ни в коем случае и выдали пропуска. Очень помогло то, что мы заранее послали на имя начальника отряда заказное письмо со своими паспортными данными, местами работы и должностями. Ребята просто проставили на нем визу и резолюцию «разрешить».

Райцентр Кош-Агач, оказался скорее маленьким городком, чем деревней с двумя домиками, как его описывал путеводитель Ля Футе. В местной администрации, монументальное здание которой возвышалось над одноэтажным поселком, внимательно расспрашивали куда мы направляемся и убедившись что мы не поедем в заповедник, добавили свою резолюцию к росчерку пограничников. Уже к вечеру мы свернули на гравийную дорогу, ведущую в горы.

На перевал мы попали уже к сумеркам. Горы охватывали долинку в полукольцо, шумели ручейки, сбегавшие водопадиками со склон, на каменистой осыпи стояли несколько избушек. Кто-то трудолюбивый привез и собрал три сруба, накрыл их дощатой крышей, и снабдил обитыми войлоком дверями. У домиков суетились местные.

-«Это теплые радоновые источники» - дама неопределенного возраста в телогрейке приветливо пригласила внутрь. Внутри домика была установлена печка – буржуйка обложенная камнями и дощатый бассейн с прозрачной водой и галечным дном, с которого поднимались струйки пузырьков.

-«Это вода дающая здоровье, но дольше 5 минут не сидите.» - проводила нас женщина.

Вода была холодная и какая-то кислая на вкус, а пузырьки щекотались. После жаркого дня купание было приятным и только предупреждение о пяти минутах выгнало нас из воды.

День восьмой

Дождь стучал по крыше машины, вода ручейками сбегала по лобовому стеклу, капала из неплотно закрытой двери. Утро было туманным и зябким, на горах лежало сизое плотное облако. Вершин видно не было и дорога ведущая на перевал Теплый Ключ терялась в плотном тумане. Шел мелкий противный дождик.

Сонные мы выбрались из машин, и осмотрев дорогу, решили двигаться вперед, оставив одну из трех машин в лагере.

Настоящая горная дорога, это грунтовка, скорее более напоминающая выровненную осыпь. Как такового грунта на ней очень мало, и состоит она из камней хаотично наваленных друг на друга и часто выступающих над дорогой более чем на 20 сантиметров . Приходится двигаться очень осторожно, постоянно решая задачку как проехать между глыбами, не повредив машину. Дорога часто круто забирала вверх, скорость была минимальна, и машины грозили закипеть на подъемах.

Неожиданно после очередного поворота мы увидели стадо верблюдов мирно расположившихся на дороге. Звери были лохматые, важные, они задумчиво жевали траву с соседнего заливного луга и провожали нас удивленно томными глазами.

- «Корабли Алтайских гор», подумал я, удерживаясь в раскачивающейся машине.

С перевала мы спустились уже совсем вечером, форсировав пару горных ручьев достававших до порогов наших высоких машины и пройдя за световой день всего пятьдесят километров каменой дороги.

Темнело, перед нами шумела Калгуты, раздувшееся после дождя. Хотелось просто остановиться и погрузится в сон после долгого дня.

--«Не ночевать же на дороге, вот замечательная зеленая полянка» - и мы свернули с пути.

Все случилось очень быстро, мельтешение кочек травы в свете фар, мягкий удар, остановка и медленное погружение в чавкнующую темноту.

Ночь, болото, дождь, головной автомобиль накренившись и уйдя в грунт почти на половину колеса, плотно сидит на осях, беспомощно вращая колесами.

Дождь барабанит по крыше, вода струится по лобовому стеклу. Мы спим в засевшем авто, и мне снятся кадры из фильма о Титанике. И также накренившись, мы медленно погружаемся в ночь.

День девятый

Высоко в горах, на самом дальнем южном рубеже у китайской границы застряла в болоте машина, приехавшие из далекой Москвы. Он был высок и статен, капитан местной заставы, и его любопытство и чувство долга привело его на наше болото. Верхом на коне, с Калашниковым за плечом, в серо-зеленой форме и пилотке, он был олицетворением надежд, на связь с большой землей и помощь столь нам необходимую…

-«Как же вас угораздило с дороги съехать? Здесь этого никак нельзя… Нет, никак не получится, на заставе только одна машина и сломанный бульдозер. Идите к руднику через перевал». Он развернулся и его кобыла лениво поигрывая крупом направилась к вышке и трем домикам заставы, видневшимся на горизонте.

К руднику удалось добраться на случайной попутке, казахи везли туристов с плато. Лило нещадно и в развалившиеся строения рудника мы вбежали практически не оглядываясь.

Дядечка главный рудничий был усат, одет в телогрейку и невозмутим. Первым делом он посадил промокших туристов за стол и просил повара кормить. Такое количество макарон с тушенкой я ел только в детстве, в пионер лагере, а гретый, сладкий сероватый чай был гармоничным довеском к пиршеству.

-«Хорошо, мы дадим Вам машину. И трос. Вы только если чего случится сразу нам сообщите, машина уже старенькая. Подождите, мы ее сейчас подготовим».

Мы сидели в ожидании чуда и оно не замедлило явится. Глубокое басовитое рычание могучего двигателя заставило нас вскочить. «Урал», грузовик нежно зеленого цвета, на огромных почти в человеческий рост колесах. Он пыхтел компрессором, посвистывал воздухом, капал маслом и фырчал большим движком. Забираться в кабину приходилось по лесенке, а забравшись с трудом разместиться на маленьком диванчике и познакомился с Витькой. В кепке с молодым задорным лицом и постоянными шуточками он весь светился оптимизмом и на какой-то момент мы поверили что все обойдется.

Где-то далеко – далеко внизу была земля, она наплывала и пропадала под необъятным капотом. Маленькие домики вокруг, речка которую мы отважно форсировали на пути к руднику, показалась мелким ручьем. Тяжелый грузовик уверенно полз в горы, дробил колесами камни, и в какой-то момент стало понятно, именно такими машинами и для них была пробита эта каменистая тропа, и они ее хозяева, рассекали по ней величаво и спокойно, не обращая внимания на каменную мелочь под ногами.

Наше прибытие на болото отмечалось радостными криками. Так наверно встречали американские первопоселенцы первый паровоз на вновь построенной железной дороге. В пылу бурной радости я как-то забыл о грузовике, а когда обернулся, огромный автомобиль медленно оседал в болоте, вращая всеми шестью колесами.

-«Надо бы начальству сказать. Горный Урал у нас только один».

-«А как, сотовой связи здесь же нет?»

-«У погранцов. Рация. УКВ»

Вдалеке, за болотом, в лохмотьях тумана плыла застава, вышка и три домика. Вновь надвигалась хмарь и близилась темная непроглядная ночь.

-«Там река, Калгуты, она наверно разлилась…»

Болото оказалось не сложным. Камни составляющие основание, не позволяли образоваться действительно опасной трясине, а их многочисленные выходы позволяли скакать с кочки на кочку минуя опасные, заросшие высокой травой окна.

К сумеркам мы уже вышли к реке.

Мутный коричневый поток ревел и грохотал, мешая разговаривать, противоположный берег был в тумане, но мы смогли разглядеть стайку молодых ребят удивленно таращившихся на нас из ветхого сарая.

-«Идите к нам!» слабый голос с трудом прорывался через рев реки. Видя наше замешательство ребята высыпали из сарая и один из них, раздевшись погрузился в реку. Вода доходила ему до пояса, и через несколько неверных шагов мутный поток сбил человека с ног и кувыркаясь, парень полетел к нашему берегу. Над водой показывались то руки то ноги, но в какой то момент он выскочил из реки к нам и отряхнувшись задорно улыбнулся :

«Ну что ж теперь ваша очередь» - не принимая наших возражений, боец взял нас под руки и мы оказались в реке.

Большая уютная каменная печка гудела и похрустывала березовыми полешками. С наших мокрых вещей развешанных по всей избе капало, а сами мы сидели за крепко сбитым деревянным столом и ели самую вкусную в мире гречневую кашу со шкварками прямо со сковородки.

Единственная лампа бросала пятна мерцающего света освещая компанию ребят пограничников, приютившую нас на одну ночь. Простые лица, тренировочные костюмы, солдатские котелки, ложки и Калашниковы сложенные по углам избы. Он сидел и смотрел на нас умными лукавыми глазами, молодой парень, начальник удаленной заставы, щурился от печного тепла и удовольствия как большой сытый кот, а мы все рассказывали, про Москву про наш поход, и про замечательные машины, которые позволили нам добраться в такую глушь.

День десятый

«Сокол 507, сокол 507, я Сайга 95, я Сайга 95, как слышите, прием!» Рация свистела и завывала атмосферными шумами, уже с час молодой боец пытался связаться с головной заставой.

«Командир, дозвонился! Пойдет колонна к границе – помогут вам!»

Дождь кончился. Уже давно рассвело и сквозь разорванные ветром облака проглядывало солнышко. Занимался теплый летний день, река как-то съежилась и мы без особых проблем пересекли ее на командирской лошади, уцепившись за широкую спину пограничника.

Перед нами лежал Укок. Белые горы плывущие вдалеке, поддернутые легкими облачками, голая бурая равнина из капель озерков и черных точек камней, дорога рыжей лентой огибающая ближайший холм. Везде бежали ручьи, болото парило, но сквозь дымку хорошо был различим наш Урал и Уазик мирно сидящие посреди трясины.

Вместо эпилога

Приятный аромат шотландского табака разливается по комнате. Расположившись дома в уютных креслах, разглядываем отснятые фотографии и подводим итоги путешествия. Главный из них – Алтай, на удивление, совсем близко! Дорога к нему начинается прямо от московского подъезда, и уже дня через три-четыре можно попасть в сказочную страну. Но чтобы увидеть сокрытое и прикоснуться к ее сердцу, обязательно потребуются и полный привод, и немалый дорожный просвет, и умелые руки. Нам же очень не хватало хорошей резины, лебедок и шноркелей. В этом походе, пройдя более пяти тысяч километров, удалось лишь оказаться рядом с дверью в тайну. Но мы еще вернемся, обязательно вернемся. Ведь манящая Шамбала до сих пор так и осталась неизведанной!